Владимир Разумневич - Лето на колёсах [Повести]
Показали сразу два фильма. И оба про любовь!
Первый — балет под названием «Ромео и Джульетта» — изображал любовь танцевальную. Артисты носили друг дружку на руках и прыгали от избытка чувств.
Второй показывал любовь сидячую — со вздохами на скамейке. Чернобровый красавчик без умолку бренчал на гитаре и пронзал блондинку жгучими глазами: «Ах как я люблю вас! Жить без вас не могу… Ах как я счастлив! Уж теперь никто нас не разлучит!»
Он стонал до того жалобно, что у Власа засосало под сердцем: «Эх, вот это вздохи! А что у меня? Скоро пойду в пятый класс, а живу без любви…»
В понедельник Влас, сидя в классе, вертел головой во все стороны. Выбирал, в кого бы ему влюбиться.
А что, если в Катю Праздникову? У неё красивый почерк. Бантик ка макушке и веснушки на носу. Девчонка на все сто! С мальчишками в футбол играет. На прошлой неделе забила головой гол. Мяч влетел в ворота вместе с бантиком. Влас представил, как они с Катей под ручку идут по улице и нежно говорят о футболе. Влас ей: «Ах как здорово ты играешь головой! Я люблю тебя, Катя!» А она ему… Нет, вряд ли насмешница Праздникова будет говорить что-нибудь приятное. Засмеётся только. «Ты что, — спросит, — белены объелся?» Это её любимое выражение. Нет, с бесчувственной Катькой лучше не связываться.
Вот Соня Углова — иное дело! Она давно считает, что всех мальчишек в классе покорила своей красотой и причёской. Красота у неё действительно есть, и причёска хоть куда, как у тон артистки, которая целовалась с гитаристом: не поймёшь, где у волос конец, где начало. Другие зачёсываются спереди назад, а она наоборот. Получается гоголь-моголь из волос. Возможно, из-за этой самой причёски у Сони и на уме одни финтифлюшки. Целыми днями болтает с подружками о модных платьях и шапочках. Чего доброго, она и Власа отравит в свои глупые разговоры, если он влюбится. Не стоит, пожалуй, унижаться до девчачьих тряпок и изменять своему мужскому характеру.
Он перевёл взгляд на Свету Оленину. Председатель совета отряда, она человек серьёзный. Не тряпичница какая-нибудь. Однажды перед всем строем заставила Власа просить прощения за то, что он ущипнул девочку на лестнице. Извиняться жутко не хотелось. Света сказала, что «Маковкин заражён антидевчачьими настроениями». Наверное, если ей признаться в любви, требовательная Света навьючит на него новые нагрузки по пионерской линии. А кому нужна любовь с дополнительными нагрузками?!
«Влюблюсь-ка я в нашу тихую отличницу Лену Блузкину, — наконец решил Влас. — Она будет за меня задачки и контрольные делать. Лафа! Успеваемость от такой любви сразу подпрыгнет. Без особого труда выкарабкаюсь в передовые».
Голубоглазая Лена сидит недалеко от Власа, внимательно слушает рассказ учительницы о реках Сибири. Ничего не скажешь — примерная ученица. За всю свою школьную жизнь не сделала ни одной ошибки в диктантах. Вот в кого надо было влюбляться ещё в первом классе! Как это Влас тогда не сообразил?! Сидел бы сейчас без двоек, плевал бы в потолок, а любимая Леночка тем временем для него шпаргалки готовила бы…
Влас вспомнил красавчика с гитарой и решил действовать по его примеру.
Прежде всего надо пригладить волосы на голове, чтобы не дыбились и не отпугивали Лену. Затем уставиться на неё долгим и грустным взором. Она не выдержит и, краснея от смущения, посмотрит на него с любовью.
Влас провёл ладонью по волосам и вытаращил глаза на Блузкину.
— Гипнотизируешь? — спросил сосед по парте Глеб Горошин. — Бестолковое занятие! Она же к тебе затылком сидит. Затылок гипнозу не поддаётся.
От напряжения веки у Власа дёргались.
Лена, услышав их разговор, обернулась и спросила:
— Что с тобой, Маковкин? Соринка в глаз попала?
«Не дошли до неё мои взгляды, — огорчился Влас. — Пора переходить на вздохи».
И стал глубоко, во весь рот вздыхать.
— Ты что зеваешь? — вновь обернулась Лена. — Не выспался?
«Всё делаю, как в кино, а никакой любви не получается, — досадовал Влас. — Не танцевать же мне, как Ромео вокруг Джульетты! Кто же на уроках танцует, да ещё без всякой музыки?! На уроках может быть только сидячая любовь».
— На Лену глазеешь? — шёпотом спросила Соня Углова. — Подумаешь, новая кофточка! Мне мама получше купила…
— Сидит, будто белены объелся, — пискнула Катя Праздникова.
— Не мешай ему, — сказал Глеб. — Он гипнозом занимается…
Строгий голос учительницы прервал их болтовню:
— Подойди к карте, Маковкин, и покажи Лену.
Влас вскочил с парты и указал на Блузкину:
— Да вот же она! На третьей парте ко мне затылком сидит…
Класс негромко засмеялся, а учительница стала ещё строже:
— Мы говорим о реке Лене, а ты думаешь неизвестно о чём…
— Он тоже о Лене думает, — вновь пискнула Катя Праздникова…
Вернувшись из школы, Влас обнаружил у себя в портфеле записку:
Милый Власик!
У меня от твоего гипноза мурашки на теле выступают и сердце каменеет. Неужели не видишь?!
Если твои чувства настоящие, то приходи сегодня в 9 часов на свидание. Буду ждать тебя в парке культуры и отдыха на скамейке рядом с однорукой статуей.
Л. Б.— Ага, всё же подействовали мои вздохи! — заликовал Влас и посмотрел на себя в зеркало. — Чем я хуже гитариста!
На свидание он примчался точно в назначенное время.
Скамейка ещё пустовала. Влас сел и стал ждать Лену. Она почему-то задерживалась.
В парке было безлюдно, как всегда по понедельникам, после шумных воскресных гуляний. От нечего делать Влас принялся считать звёзды на небе, потом перевёл взгляд на белокаменную спортсменку. Однорукая застыла на постаменте с веслом в руке, словно часовой с ружьём.
«Ишь куда залезла, — осудил её Влас. — Странные люди девчонки! Один вдох — выдох, и уже каменеют как статуи. То ли дело мы, мужчины! Нас вздохами не проймёшь. Знаем себе цену!»
На парковой аллее показался усатый человек. Подметая дорожку, он размашисто шаркал метлой и шаг за шагом приближался к скамейке. Когда подошёл совсем близко, остановился и с ухмылкой посмотрел на Власа:
— На свидание пожаловали, молодой человек?
— Угу, — буркнул Влас и тотчас спохватился: — То есть ист… Что вы!.. Я просто так… На прогулке… Звёзды изучаю…
— Гм, интересно, — хмыкнул усатый и устремил глаза к небу. — Кто бы на эту скамейку ни садился, обязательно на небо смотрит. Особенно, если двое садятся. Почему бы это, а?
Влас растерянно хлопал глазами.
— Стало быть, у тебя нет никакого свидания? — переспросил усатый. — А мне на тебя указали: «Свидание, мол, у него». Просили кое-что передать. Но если ты не тот самый…
В голове у Власа зашумело, и все мысли перемешались. Он не знал, как поступить. Лучше, конечно, ничего не говорить незнакомцу. Но тогда и он ничего не скажет. А ведь это, наверное, Лена о чём-то попросила усатого. И Влас, покраснев, смущённо признался:
— И тот самый… Лена писала в записке, что будет ровно в девять…
— Какая такая Лена? — недоуменно поднял брови усатый человек. — Тому, кого я здесь найти должен, записку писал парнишка… Нет, ты не «тот самый». Наверное, ты что-то путаешь.
— Пар-парнишка? — встревожился Влас.
— Ну да! Он только что ко мне подбегал. Твоих лет парнишка. Курносый. Всё время шмыгал носом и хихикал. «Подойдите, говорит, к однорукой статуе, там один ненормальный свидания дожидается». Я ещё поинтересовался: «А какой он ненормальный: тихий или буйный?» И он меня успокоил. «Тихое помешательство, говорит, после кинофильмов. Вообразил себя влюблённым Ромео». И просил меня шугануть того Ромео со скамейки, чтобы он штаны зря не протирал и не верил глупым запискам… Да, видно, не о тебе речь шла. Ты, пожалуй, слишком мал для Ромео. И вид у тебя вполне нормальный…
На какой-то миг Власу Маковкину показалось, что однорукая спортсменка, нависшая над ним всей своей громадиной, шевельнулась и стала опускать ему на голову свое увесистое каменное весло.
УХА ИЗ «ОП-ЛЯ»
Сидят на берегу три рыбака — Влас Маковкин, Глеб Горошин и Женя Карпов. Смотрят на поплавки и гадают: «Клюнет — не клюнет?»
Поплавки замерли. Не шелохнутся. На них уселись стрекозы.
— Стрекоза на поплавке — не жди рыбы на крючке, — сочиняет Влас.
Ему надоело сидеть молчком, и он вот уже час говорит стихами. Глеб и Женя набрались терпения на целый день. Они знают: рано или поздно рыбы заметят наживку. А Власа заедает тоска. Хотя бы один клевок! Ершам и пескарям самое время пообедать. Может, они уже пообедали где-нибудь в другом месте? Значит, теперь у рыб послеобеденный мёртвый час, и ждать их бессмысленно.
— Переняли плотвички человечьи привычки, — жалуется Влас Жене Карпову. — Огорчаешь ты меня — не клюёт твоя родня!
